– Мне нужно еще раз повидать шерифа, – сказал ему адвокат.

– Хорошо. Я сейчас скажу, что вы снова здесь.

Бонер подошел к дверям домика и позвал шерифа. Через минутутот вышел на крыльцо выяснить, чего от него хотят. Когда он увидел Мейсона, еголицо сразу приобрело недоверчивое выражение.

– Я думал, вы уехали.

– Я было двинулся в путь, но задержался. Пойдемте со мной,шериф. Мне думается, я сумею показать вам нечто важное.

На крыльцо вышел сержант Голкомб.

– В чем дело? Что там у вас?

– Кое-что для шерифа, – отчеканил Мейсон, которому этотнадменный петух уже начал действовать на нервы.

– Мейсон, если это что-то, чтоб отвлечь наше внимание…

– Меня совершенно не интересует, отвлечено ваше внимание илинет, – огрызнулся Мейсон. – Я разговариваю с шерифом.

Голкомб распорядился:

– Бонер, оставайтесь на месте с мистером Вейдом. Прошупрощения, Вейд. От этого Мейсона ум за разум заходит. Не выпускайте его изпомещения и не разрешайте никому с ним разговаривать. Пусть он ни до чего недотрагивается. Ясно?

Бонер кивнул.

– Вы можете на меня рассчитывать, сержант, – сказал Вейд схолодной вежливостью. – Ведь я-то не преступник. И пытаюсь вам помочь всемидоступными мне средствами.

– Мне это понятно, но там, где дело касается Перри Мейсона…

По-видимому, шерифу тоже начала надоедать подозрительностьГолкомба. Он обратился к адвокату:

– Что вы хотите мне сказать, Мейсон?

– Пойдемте вот сюда, прошу вас.

Они двинулись по дороге, где провод подходил к телефоннойлинии. В паре метров за ними шагал сержант.

– Вы видите вот это? – спросил Мейсон, тыкая пальцем вверх.

– Что именно?

– Провод.

– Это же телефонный провод, – фыркнул сержант, – а вы чтоподумали?

– Я говорю не об этом проводе, – пояснил Мейсон, – а оботводе от него. Вы замечаете, как он ловко проходит по сосне? В ветвях егопочти не видно.

– Черт побери, вы правы! – воскликнул шериф. – И правдаотводка!

– Хорошо, а теперь, когда вы видели то место, где онаприсоединена к кабелю, я покажу вам, куда она тянется.

И он повернул назад, ведя их напрямик к хижине в чаще леса.

Сержант уже был полон новых подозрений.

– Как вам удалось заметить этот провод, Мейсон?

– Чистая случайность. Я кормил сойку. Она брала орехи у меняпрямо с ладони, потом вскочила на ветку дерева, по которой был протянут провод.

– Понятно, – протянул сержант таким тоном, что можно было несомневаться, что он не поверил ни одному слову Мейсона. – Значит, вы случайнообнаружили провод только потому, что на дерево села какая-то пичуга?

– Совершенно верно.

– А вам было интересно посмотреть, как эта сойка будетпереваривать ваши орехи?

– Нет, просто мне хотелось, чтобы она взяла их у меня сладони, – совершенно спокойно ответил Мейсон.

Сержант обратился к шерифу:

– Я пока еще не знаю, какую игру он ведет, но уж если ПерриМейсон шагает по лесу и подкармливает каких-то соек, значит, он что-то затеял.Он великолепно знал, что тут есть провод, иначе бы ему ни за что его не найти.

Шериф хмуро посмотрел на хижину.

– Отойдите в сторону, – приказал он, – я войду в эту хижину,сержант. Если поднимется стрельба, прикройте меня с тыла.

Спокойно, неторопливо он приблизился к дверям хижины,требовательно постучал кулаком в дверь, потом, поднажав плечом, обрушился нанее всем весом. При третьем ударе доски заскрипели, дверь подалась и повисла напетлях. Шериф вступил в полумрак прихожей. Перри Мейсон следовал за ним попятам, сержант шел сзади, держа наготове пистолет.

– Все в порядке, – крикнул шериф, – тут никого нет!.. Вам,Мейсон, в другой раз не следует так рисковать.

Мейсон не ответил. Он удивленно разглядывал внутреннееубранство домика. То, что с первого взгляда ему показалось чемоданом, вдействительности было радиоусилителем, смонтированным таким образом, что взакрытом виде не отличишь от дорожного чемодана. Тут же лежали наушники, сложноезаписывающее устройство, карандаш и стопка бумаги. Наполовину не докуреннаясигарета валялась на краю стола. Очевидно, о ней забыли, потому что на столепод ней образовалась обгорелая вмятина. На ней, как и на других предметах, оселслой пыли.

– Очевидно, – проговорил шериф, – хозяин не был здесь долгоевремя. Уходил он отсюда в спешке, даже позабыл про свою сигарету.

– Как вы узнали, что все было так? – требовательным тономспросил сержант.

Мейсон пожал плечами, повернулся к нему спиной и двинулся квыходу. Но его остановил шериф:

– Минутку, мистер Мейсон.

Тот остановился.

– Вы знали, что от телефонной линии имеется отводка?

– Честное слово, шериф, не имел понятия.

– Каким образом вы обнаружили ее?

– Так, как я сказал.

Казалось, шериф все еще сомневается, а что касаетсясержанта, то он и не пытался ничего скрывать: презрительное недоверие былонаписано на его физиономии.

– Известно ли вам, – продолжал шериф, – что Фремонт К.Сейбин участвовал в попытке разоблачить коррупцию и взяточничество в полицииметрополии?

– Великий боже, нет!

Сержант, лицо которого от ярости приобрело кирпично-красныйоттенок, рявкнул:

– Я сообщил вам эти сведения вовсе не для того, чтобы выразглашали их направо и налево, шериф!

Шериф, не отводя глаз от лица Мейсона, сказал:

– Я вовсе не разглашаю их направо и налево, сержант.Возможно, Мейсон, вы слышали: правительство распорядилось начать расследованиепротив нескольких выдающихся политических деятелей?

– Вот об этом я кое-что слышал, – осторожно сказал Мейсон.

– Знаете ли вы, что информация поступала – или должна былапоступать – от частного лица?

– До меня доходили такие слухи.

– Вы не догадывались, что этим человеком был Фремонт К.Сейбин?

Мейсон серьезно произнес:

– Шериф, уверяю вас, что я совершенно ни о чем недогадывался.